«Я принадлежу к ужасному виду. К виду людей, человеков. Мы оккупанты этого мира. Мы грабим, убиваем, используем, унижаем всё вокруг, и себе подобных в том числе. Мы ведём себя не как у себя дома, и даже не как в гостях. Мы ведём себя, как мародёры, ворвавшиеся в чужой дом, в то время, как защитника семейства нет. Первым делом задушив стариков, насилуем хозяйку, бьём детей, убиваем собаку. Всё, что нельзя использовать в своих корыстных целях — в печь, кто бесполезен — во двор под топор. Переплавив фамильные реликвии хозяев, бережно создававшиеся и передававшиеся из поколения в поколение, в бесформенные слитки, забрав, уничтожив либо присвоив себе всё прекрасное в доме. Сплёвываем на пол, мочимся в углу и постоянно прикладываемся к бутылке с каким-то невообразимым пойлом. Так мы и живём, будучи уверенными, что хозяин, защитник — никогда не вернётся, забыв о том, что хозяева дома — мы сами. Я верю, что однажды прозрение придёт, после очередного удара, мы наконец узнаем в „потасканной шлюхе“ — свою жену, в запуганных „нахлебниках“ — своих детей… обязательно узнаем. Даже если будет поздно, и дом будет пылать, в последний момент придёт горькое понимание, что горит твой дом. 

Я принадлежу к ужасному виду, к худшему самому. Носители цивилизации (как ошейника), расплодившиеся, как лемминги, по всей Земле, и вместе с этим, переняв у них природный ограничитель, в виде суицида на уровне подсознания. Мы тупы. Мы с высока смотрим на корову в стойле, сами будучи в таком же стойле, созданном такими же рабами, как мы сами. Представьте, если сейчас индустрия мясной промышленности внезапно рухнет, все эти коровы, свиньи, куры и прочие земляне, на самом деле — обречены. Даже если их выпустить в экосистему, они, во-первых, нанесут ей непоправимый ущерб, а во-вторых, в очень скором времени, всё равно, в большинстве своём, вымрут. Природа не терпит излишеств. Так и нас продолжают кормить ложью и держать в стойле потому, что просто взять и резко открыть нам всем правду, в нынешнем мире, равносильно катаклизму, сравнимому с падением метеорита. И скотобойни продолжают работать, так как миллиарды живых существ уже выращены, и с них теперь либо прибыль, либо в землю.»